За весь период независимости в Таджикистане парламентом было принято около 50 постановлений, касающихся переименований городов, поселков, джамоатов (сельских общин), различных местностей и отдельных объектов. Процесс идет так стремительно, что за ним не поспевают ни ответственные организации, ни предприятия, ни простые люди. И это не говоря уже о том, что переименования дорого обходятся в первую очередь местным жителям. Вопрос в том, как далеко зайдет этот процесс.

Первое постановление о переименовании административно-территориальных единиц было принято, едва страна обрела независимость. Тогда в республике шла кровопролитная гражданская война, и казалось, что время не самое подходящее для топонимических упражнений. Однако власти решили срочно избавиться от названий, носивших ярко выраженный дух социалистического государства – СССР.

Так, в марте 1992 года было принято постановление Верховного Совета РТ о переименовании Ильичевского и Коммунистического районов в Гозималикский и Бохтарский. Потом были переименованы районы Душанбе: Железнодорожный – в Шохмансур, Октябрьский – в Исмоили Сомони, Фрунзенский – в Сино, Центральный – Фирдавси. Позже постановлением правительства РТ были изменены наименования географических достопримечательностей страны. Высочайшая в СНГ горная вершина пик Коммунизма (7495 метров) была переименована в пик Исмоила Сомони. Немного позднее пики имени Ленина и Революции стали пиками имени Абуали ибн Сино и Истиклол.

В начале августа Коалиция за демократию и гражданское общество распространила результаты телефонного опроса, согласно которым 96% граждан Кыргызстана считают домашнее насилие проблемой страны. Любопытно, что только 17,5% респондентов признались, что сталкивались с этой проблемой лично. О том, что стали жертвами насилия, заявили лишь 4,7% опрошенных. Еще 10,6% сказали, что знакомы с жертвами, а 2,2% рассказали о знакомстве с семейными насильниками. 10,5% опрошенных сказали, что считают домашнее насилие допустимым.

Впрочем, относиться к результатам опроса следует с осторожностью. Киргизский менталитет не располагает к открытому обсуждению подобных вещей. Сокрытие проблем в собственной семье считается не только нормой, но даже обязанностью каждого приличного человека.

Основными жертвами семейного насилия участники опроса почти единодушно признали женщин и детей. За женщин голоса отдали 47,6%, за детей – 39,8%. На долю всех остальных категорий населения (пожилых людей, инвалидов, мужчин) в совокупности пришлось лишь 12,6% голосов. Возникает вопрос – как быть тем, кто одновременно входит в две наиболее рискованные категории, то есть является одновременно и женщиной, и ребенком? Молодая девушка, с одной стороны, уже вызывает интерес у мужчин, может быть жертвой домогательств и раннего брака. С другой стороны – она еще не обладает статусом «матери семейства», который во всех традиционных культурах довольно высок и в большой степени компенсирует второстепенное положение женщины.

Редкий турист, приехавший в Таджикистан, уедет отсюда без традиционных памирских вязаных джурабов. На вид джурабы напоминают носки или гольфы, но отличаются толщиной и плотностью. Это не только местная горская достопримечательность, но и своего рода визитная карточка республики. В 2017 году стало известно, что министерство культуры Таджикистана внесло искусство вязки джурабов в список нематериального культурного наследия страны. А жители Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) предлагают включить памирские джурабы в список культурного наследия ЮНЕСКО.

Трудно сказать, когда именно возникли джурабы в своем нынешнем виде – тем более, что их форма, расцветка и контуры весьма разнообразны. Кое-кто полагает, что первые джурабы появились в Египте, другие склоняются к мысли, что их родиной является Индия. Как бы там ни было, очевидно, что искусство вязки джурабов насчитывает много столетий. За это время джурабы успели распространиться по всей Центральной Азии, попали в Иран, на Северный Кавказ и на Балканы.

По данным Управления здравоохранения Согдийской области, на 1 апреля 2018 года в северном Таджикистане не хватало 740 врачей по 36 специальностям. Речь, в первую очередь, идет о семейных врачах, анестезиологах, инфекционистах, психиатрах, наркологах и эпидемиологах. По нормативам, на 1500 человек положен один семейный врач, а на каждые 700-800 граждан – один работник среднего медицинского звена. Однако кадров не хватает, так что в реальности один семейный врач обслуживает 7-8 тысяч человек. Особенно остро дефицит семейных врачей ощущается в сельских и горных местностях.

Ежегодно один только Таджикский государственный медуниверситет имени ибн Сино выпускает около 1300 специалистов. К тому же некоторое количество молодых врачей обучается по специальной квоте в высших медицинских учебных заведениях Казахстана и Российской Федерации. Добавим, что те, кто обучался на бюджетных местах, по распределению Минздрава должны возвращаться в национальные центры здоровья, городские и районные больницы. Однако дефицит медиков в стране по-прежнему вопиющий.

Мэр Бишкека Албек Ибраимов задержан Государственным комитетом национальной безопасности (ГКНБ). Об этом 19 июля сообщило издание АКИpress.

В ГКНБ журналистам пояснили, что Ибраимов неоднократно вызывался на допросы по ряду уголовных дел, но игнорировал вызовы и высказывал угрозы. В частности, он обещал оказать вооруженное сопротивление, если его попытаются задержать.

На таджикистанца Умара Муродова, вернувшегося из трудовой миграции на родину, завели уголовное дело за оскорбление Лидера нации, то есть президента Эмомали Рахмона, и призывы к насильственному свержению государственного строя в соцсети «Одноклассники», сообщает Радио «Озоди»со ссылкой на источник в правоохранительных органах.

Годовые доходы туркменских фермеров, арендующих государственную землю, эквивалентны не более чем нескольким сотням долларов. Об этом 18 июля сообщило издание «Хроника Туркменистана», опросившее ряд фермеров.

Житель Тедженского этрапа (района) Ахалского велаята (области), имея в аренде два гектара земли, в 2017 году продал выращенную пшеницу государству за 2400 манатов. После вычета стоимости семян, воды, удобрений, аренды техники его доход составил 1200 манатов – то есть $343 по государственному курсу или $66,7 по курсу «черного рынка». Для дальнейших расчетов журналисты использовали только «черный» курс, потому что легальный обмен валюты в стране невозможен. Кроме того, именно от «черного» курса зависят цены на продукты питания и иные товары.